Стихотворения Юлии Лиморенко (Новосибирск)
* * *
Я так долго не слышу движенья под коркою льда.
Неужели домой
Вспоминают пути
Перелётные гуси, и в небе вскипает вода?
Разбудите меня,
Разбудите
Меня.
Неужели вот-вот
Солнце в руки возьмёт
Длинный огненный бич и погонит костлявую мглу?
Неужели в стволах
Бродит сумрачный мёд
И бальзамом на раны коры проливает смолу?
Напоите меня,
Напоите
Меня.
Неужели в полях
Зажигает трава
Залежалую землю и корку засохшей листвы?
Неужели ревёт
Золотая труба,
Призывая уснувших обратно на землю живых?
Позовите меня,
Позовите
Меня.
Неужели упал
С оловянных небес
Рыжий коршун, и медные когти врезаются в лёд?
Неужели пора,
Чтобы каждый воскрес,
И что нынче воскресший уже никогда не умрёт?
Нам уже не пропасть,
Нам уже
Не пропасть.
В.К. Бялыницкий-Бируля. В начале весны.
* * *
А где живёт моя лирика? —
На задворках промзон,
Где вечер пылью пронзён
И где афиши облетают,
Пожелтев,
Там
По заржавелым путям
Гремят ночами оркестры,
В которых каждая нота
Весит двадцать семь тонн.
А иногда и больше.
А их бывает сотня.
А иногда и сто сорок.
А где живёт моя молодость? —
В лесной полосе,
Где паутина в росе
И из-под торфа лезут грузди
По утрам.
Там
Собаки любят салют,
А люди рано встают
И угощают сметаной,
Другой такой не бывает,
Она же пахнет малиной,
А иногда ежевикой,
А иногда и рекой.
А где живёт моя истина? —
А нигде не живёт!
Любая истина врёт
И ожидает оправданий для себя.
Нам
По этаким временам
Нужней поддерживать правду,
По правде могут так мало —
Один на два миллиона,
То неизвестный философ,
То неизвестный художник,
То неизвестный солдат.
* * *
Я знаю: где-то под толщей льда,
Под сводом рёбер, в глуби, внутри
Живёт энергия, как вода,
Она как нефть — течёт и горит.
Вдруг перетянется тетива,
И точки кипенья достигнет кровь,
И сила та, что едва жива,
Воскреснет, вспыхнет, согреет вновь —
И будет всё тогда по плечу,
Ни перед чем не спасует дух,
И будет всё, как я захочу:
Крах или победа — одно из двух…
Её не слышен привычный ток
В горячке наших рутинных дел,
Но если ты чего-то не смог —
Скорей всего, ты плохо горел.
И если раз её пробудить,
Потом не спрячешь, не усмиришь;
Она тебе даёт победить,
Ты литься ей даёшь — и горишь.
И зной угаснет, и рухнут льды,
Сдадутся звезды, отступит тень —
Тогда судить будешь только ты,
Шагать ли на другую ступень.
Никто не может тебе мешать
Собой Вселенную обогреть —
Тебе любить и тебе решать,
Каким же быть мирозданью впредь.
* * *
На дальней полке, под слоем пыли
Она ждала меня так давно —
Книга о тех, что однажды были,
О тех, кому было не всё равно,
О тех, что строили, разрушали
И разрешали судьбу шутя…
И кто нашёл её в час печали —
Уже не брошенное дитя.
Это как в зеркало поглядеться,
Навек затянутое свинцом,
Это ведь то, чем звучало детство,
Что било внезапно, как град в лицо,
Что в сердце бросили и забыли —
Вросло и стало моим щитом.
И, чтоб звучать, из-под слоя пыли
Я достаю себе камертон.
А среди тех молодых и смелых,
Я знаю, были бабка и дед,
Так кто сказал, что пропало их дело
И что таких уже больше нет?
О многом мы догадались сами,
А что-то учим вновь по слогам —
Теперь я знаю, что их словами
Я отвечаю моим врагам.
На дальней полке, в тиши и мраке
Хранилась память моей любви,
Там правда прячется в каждом знаке:
Глотнул, запомнил — теперь живи!
Вдохни, почувствуй (как знать, насколько) —
И сохрани, забывать не смей!
А книгу спрячу опять на полку,
Чтоб дожидалась там сыновей.
* * *
Нас никто конкретный сюда не звал,
Мы сошлись на робкий, слабый сигнал:
Звёзды гаснут, а тени множатся и двоятся.
И мы знаем смерть на слух и на глаз,
И наощупь уже обожглись не раз,
И на опыте выучили: просто не надо её бояться.
Я словами думаю и пишу,
Разгребаю, строю, лечу, смешу,
Это продолжение рук моих, мои верные серп и молот.
Как другие — винтовкой, ножом, мечом,
Монтировкой, ланцетом, веслом, ключом,
Я вступаюсь за жизнь, чтоб отпустил её смертный холод.
И до конца мы, конечно, не победим,
Но хотя бы представим и разглядим,
Чем бы стал наш мир, если б наши предки не проиграли,
И узнаем, как и куда ушли
Те, что пали, но стали щитом земли,
Вечный круг судьбы разорвав и вытянув до спирали.
И мы не будем в блогах писать постов,
А соберёмся вместе, нальём по сто
И накатим разом за тех, кто с нами и кто не с нами.
И наша личная бездна недалека,
Но впереди бесчисленные века,
И мы знаем: конечно, они будут лучшими временами.
Н.И. Андронов. Плотогоны