Назым Хикмет
ДЕТЯМ
Дадим шар земной детям,
дадим хоть на день, дадим,
как раскрашенный шарик,
пусть с ним играют,
пусть играют и песни поют среди звёзд.
Дадим шар земной детям,
как яблоко дадим,
как тёплый круг каравая,
пусть едят они досыта хоть день один.
Дадим шар земной детям,
пусть хоть день шар земной узнает, какое бывает доверье.
Из рук наших дети возьмут шар земной, посадят бессмертные деревья.
1962
(перевод с турецкого Музы Павловой)
Анна Лацис. Красная гвоздика. Воспоминания. Рига, 1984. 183 с. [скачать PDF].
Анна (Ася) Эрнестовна Лацис (1891-1979) – представительница интернационального революционного искусства ХХ века. Актриса и режиссёр, работавшая в Советской России, Латвии и Германии, она была, в том числе, одним из первых теоретиков и практиков детского театра – то есть не театра для детей, где на сцене выступают взрослые актёры, а именно такого, в котором актёрами являются сами дети. Это было в русле революционной эпохи, когда идея самодеятельности захватила, в том числе, и самых маленьких, а искусство перестало быть уделом привилегированного меньшинства и шагнуло в самую гущу народа.
В мемуарах Лацис отражены ключевые моменты её собственного детства и отрочества, повлиявшие на становление личности: горечь от ощущения социального неравенства (дочь рабочего, она училась в гимназии, среди детей из богатых семей); страстный интерес к искусству, литературе, путешествиям, к «большому миру»; протест против буржуазной благопристойности, вплоть до вырезания дырок на собственных чулках. Слишком многие люди, повзрослев, забывают, каково это – быть ребёнком. Ася Лацис была не из их числа. Она хорошо понимала и чувствовала детей. «Дети любят играть, для них это целая жизнь», – так она сформулировала секрет своего успеха, когда в качестве репетитора смогла приобщить к учёбе двух раздолбаев. И этот же приём она применяла впоследствии, став режиссёром, в Орле, когда не побоялась «пойти против всех законов педагогики» и позволила сквернословящим беспризорникам изображать разбойников в спектакле, потому что это получалось у них очень уж натурально. Беспризорники, которых до этого никак не удавалось заинтересовать театром, после этого случая стали полноправными членами коллектива. Дать детям как можно больше самостоятельности, возможностей для импровизации – таков был главный принцип Лацис, который она применяла везде и всегда.
За этой детской колыбельной стоит целая история. На первый взгляд, от слов и музыки веет спокойствием и умиротворением, как чаще всего и бывает в колыбельных. Внешнюю безмятежность нарушает разве что начало второго куплета: почему это у матери нету хлебушка для сына?
Иллюстрация Манэ Карапетян (11 лет) из г. Мецамор (Армения)
Стихотворение Ованеса Туманяна по мотивам армянской народной сказки написано в 1909 году. Перевод Самуила Маршака. Актуальность этой истории жители самых разных регионов планеты имеют возможность оценить на своём собственном опыте.
В ущелье гор среди села
Лавчонка тесная была.
Туда забрёл в базарный день
Пастух одной из деревень.
Он на плече дубину нёс.
За ним бежал мохнатый пёс.
— Есть мёд, купец?
— Есть, молодец!
Давай горшок или корец.
Ай что за мёд, душистый мёд!
Похвалит всякий, кто возьмёт.
Купец по капле мёд цедил,
Но слов медовых не щадил.
Его и мёдом не корми,
А дай поговорить с людьми!
И за беседой невзначай
Он пролил каплю через край.
Сверкнула капля, как топаз.
О ней и будет наш рассказ. Читать далее
Мы ничего не писали о событиях уходящего года — по многим причинам. Но в сегодняшний день считаем нужным разместить это стихотворение. Пусть оно будет не только памятью о прошлом, но и ориентиром для будущего во тьме настоящего, каким бы далёким и несбыточным это будущее ни казалось.
Уважаемые народы всех рас,
суданец, китаец, француз,
русский, поляк, эскимос,
грек, американец, киргиз,
армянин, турок, индус,
араб, мексиканец, чех —
не перечислить всех —
и те, о ком не слыхал,
всем, всем кланяюсь до земли,
с уважением, с нежностью люблю вас,
народы всех рас.
Никто не выше, не ниже, дружно, ладом
на троне сердца моего сидите вы рядом.
И все родины, равнинные и гористые,
снежные, солнечные, лесистые,
ветреные, туманные,
с морями и без морей,
известные своими шатрами,
машинами, городами,
пшеницей, сталью своей,
чьи книги нелживые,
чьи старики весёлые,
чьи девушки красивые,
как вино, ударяют в голову,
все вы, все вы — мой единственный плод,
мое яблоко на единственной ветке!
С уважением, с нежностью люблю вас.
Но, уважаемые народы всех рас,
на этой земле есть родина родин —
не Турция, не Россия, не Полинезийские острова,
не Япония, не Азербайджан —
это моя первая зелёная надежда,
мой первый рассвет,—
эту родину величаю,
её паспорт ношу я не из бумаги,
её виза начертана у меня на груди,
на сердце моём её печать.
Это глаз и бровь над глазом
одновременно.
Это зерно и это вселенная.
Это оттуда он,
первый новый человек моего века,
гражданин всех стран —
товарищ Ленин.
1958
Перевод Евгения Винокурова
Дмитрий Моор. Первое Мая. 1920-е годы.
Среди зарубежных художников, представленных на выставке – итальянец Ренато Гуттузо, бельгиец Франк Мазерель, немцы Герд Арнц и Генрих Фогелер, венгр Бела Уитц, швед родом из Германии Эрик Иогансен, чешский еврей Эрнст Нойшуль, американец русско-французского происхождения Антон Рефрежье… Многие из них – не только левые художники, но и коммунисты с партийными билетами, а некоторые и с опытом участия в партизанской борьбе против фашизма.