Задумываться над смыслом слов, которые мы употребляем, очень полезно – это многое расставляет на свои места. Поводом к этому тексту стал частный пример сравнения двух родственных славянских языков – русского и украинского, в котором термин «хозяйство» звучит как «господарство». Ничего не напоминает? Читать далее
Данное фото на первый взгляд может показаться какой-то дикой шизофренией, сочетанием несочетаемого, по крайней мере, в глазах тех, кто хоть немного знает историю. Символы, которые на фасаде этого самарского гаража слиты воедино, на протяжении почти всего ХХ века были непримиримо враждебны друг другу – не только в годы Гражданской и Великой Отечественной войн, но и во время перестройки и первого постсоветского десятилетия, то есть по историческим меркам совсем недавно.
А вот в XXI веке произошёл постепенный сдвиг официальной идеологии в сторону «красно-белого синтеза», идея которого была перехвачена властью у «патриотической оппозиции» 1990-х (как и «укрепление государственности», «возрождение духовности» и прочие ценные идеи). Явление, которое можно назвать приватизацией советского, становилось всё заметнее по мере того, как ухудшались отношения РФ с Западом. Отдельно взятый гараж, раскрашенный его владельцем явно не по приказу сверху, а от чистого сердца, – лишь один из великого множества примеров такого синтеза советской и новой-старой российской символики, который можно встретить повсюду.
Анна Лацис. Красная гвоздика. Воспоминания. Рига, 1984. 183 с. [скачать PDF].
Анна (Ася) Эрнестовна Лацис (1891-1979) – представительница интернационального революционного искусства ХХ века. Актриса и режиссёр, работавшая в Советской России, Латвии и Германии, она была, в том числе, одним из первых теоретиков и практиков детского театра – то есть не театра для детей, где на сцене выступают взрослые актёры, а именно такого, в котором актёрами являются сами дети. Это было в русле революционной эпохи, когда идея самодеятельности захватила, в том числе, и самых маленьких, а искусство перестало быть уделом привилегированного меньшинства и шагнуло в самую гущу народа.
В мемуарах Лацис отражены ключевые моменты её собственного детства и отрочества, повлиявшие на становление личности: горечь от ощущения социального неравенства (дочь рабочего, она училась в гимназии, среди детей из богатых семей); страстный интерес к искусству, литературе, путешествиям, к «большому миру»; протест против буржуазной благопристойности, вплоть до вырезания дырок на собственных чулках. Слишком многие люди, повзрослев, забывают, каково это – быть ребёнком. Ася Лацис была не из их числа. Она хорошо понимала и чувствовала детей. «Дети любят играть, для них это целая жизнь», – так она сформулировала секрет своего успеха, когда в качестве репетитора смогла приобщить к учёбе двух раздолбаев. И этот же приём она применяла впоследствии, став режиссёром, в Орле, когда не побоялась «пойти против всех законов педагогики» и позволила сквернословящим беспризорникам изображать разбойников в спектакле, потому что это получалось у них очень уж натурально. Беспризорники, которых до этого никак не удавалось заинтересовать театром, после этого случая стали полноправными членами коллектива. Дать детям как можно больше самостоятельности, возможностей для импровизации – таков был главный принцип Лацис, который она применяла везде и всегда.
Публикуем фрагменты из статьи турецкого поэта и революционера Назыма Хикмета, написанной и опубликованной в 1964 году. Этот текст, прежде всего, – памятник своего времени, отражение спора Хикмета с тем официальным пониманием «социалистического реализма», которое сложилось в СССР в сталинский период. Соцреализм, хотя именовался творческим методом, по факту понимался как определённый стиль в искусстве: чтобы всё было нравоучительно и пафосно, как в классицизме XVIII века, только с иной, идеологически верной, фразеологией, и при этом внешне правдоподобно, как фотография (а всё, что не укладывалось в этот шаблон, осуждалось как формализм или иная ересь). Когда Хикмет в 1951 году поселился в Москве и столкнулся с этим стилем на сценах московских театров, он пришёл в ужас и заявил, что это «мелкобуржуазное, безвкусное искусство» с налётом подхалимства, которое по какому-то недоразумению именует себя реализмом, да ещё и социалистическим. Настоящий социалистический реализм для него – это именно метод, способ, с помощью которого художник-коммунист воспринимает жизнь вокруг себя, руководствуясь своим мировоззрением; но то, как именно, в каких формах он отражает её в своём творчестве, зависит от него самого. И чем разнообразнее эти формы, чем точнее они выражают содержание, тем лучше.
Называя себя поэтом, служащим своему народу и своей партии, Хикмет подчёркивает, что он сам является частью и народа, и партии, его служение им – не прислужничество какой-то внешней по отношению к нему силе, а выражение его собственных взглядов, чувств, гражданской позиции. А своей задачей как поэта он ставит не только распространять идеи партии в народе, но и «открыть перед партией душу народа». Это было невероятно далеко от окриков Хрущёва: «По команде, в ногу, с партией, с народом!» на его встрече с литераторами в 1963 году, от представлений о том, что деятели искусства обязаны служить партии как послушные исполнители воли её руководства, что их задача – «промывать людям мозги» (тоже дословная цитата из речей Хрущёва). Назым Хикмет, который за верность своим убеждениям заплатил долгими годами тюрьмы у себя на родине, в Турции, вполне доказал искренность своих взглядов на роль художника-коммуниста и своей жизнью, и своим творчеством, в том числе написанными уже в СССР пьесами, в которых не боялся ставить острые вопросы и проблемы.
В то же время многие мысли, которые Хикмет высказывает в этом тексте, ценны и сегодня и перекликаются с нашими собственными мыслями:
Такие мысли выделены нами в тексте курсивом.
Источник текста: Хикмет Н. О социалистическом реализме и турецкой литературе // Хикмет Н. Избранное. В 2 т. Т.2. М., 1987. С.323-326.
За этой детской колыбельной стоит целая история. На первый взгляд, от слов и музыки веет спокойствием и умиротворением, как чаще всего и бывает в колыбельных. Внешнюю безмятежность нарушает разве что начало второго куплета: почему это у матери нету хлебушка для сына?
Савченко В.И. Властью разума. Повесть о Николае Чернышевском. М.: Политиздат, 1982. 396 с. [скачать PDF].
Эта книга издана в советское время в серии с пафосным названием «Пламенные революционеры», но на самом деле, как и многие издания этой серии, представляет собой интересный с художественной точки зрения и глубокий по содержанию текст, совершенно не похожий на житие «красного святого». Её главный герой изображён как живой человек из плоти и крови, со своими проблемами и переживаниями, а главное – думающий, ищущий, который всё время находится в ситуации нелёгкого выбора и старается каждый свой шаг сверять со своим разумом и совестью.
Николай Гаврилович Чернышевский – один из людей-символов русской революционной традиции, а поставленный им вопрос «Что делать?» до сих пор является, пожалуй, самым сложным и актуальным из всех извечных русских вопросов. Собственно, книга Владимира Савченко и посвящена тому, как сам Чернышевский искал ответа на этот вопрос (причём не только в масштабах общества, но и применительно к своей личной жизни) в конкретных условиях своего времени, при этом основное внимание Савченко сосредоточено на нескольких годах из жизни Чернышевского – с 1861 по 1863 год. Это кульминация его биографии, самый насыщенный и яркий период его жизни: сначала – пик его влияния как журналиста и общественного деятеля, затем, как ответ на это со стороны власти, – арест и тюремное заключение и, наконец, написание в тюремной камере того самого романа «Что делать?», ставшего учебником жизни для нескольких поколений революционной молодёжи.
А условия времени были такими. Дано: правительство творит вопиющую и явную несправедливость по отношению к народу (ограбление крестьян под видом их «освобождения»), народ нутром чует, что дело нечисто, но в массе своей всё ещё верит царю и не готов к активной борьбе, а интеллигенты, которые «вышли из народа», слишком немногочисленны и разрозненны, чтобы переломить ситуацию. Спрашивается: как действовать в этих условиях, не впадая ни в авантюризм, ни в пассивность премудрого пескаря? Те, кто дочитает книгу до конца, найдут много материала для размышлений на подобные темы, небесполезного и в современности.