Подлинный смысл праздника 23 февраля был утрачен ещё в позднесоветское время, а уж про постсоветское и говорить нечего. Безусловно, это никакой не «мужской день»: Анка-пулемётчица из Чапаевской дивизии или «Ночные ведьмы» Таманского авиаполка восприняли бы такую интерпретацию как личное оскорбление. Отмечать 23 февраля в качестве корпоративного праздника «всех, кто служил» или «дня российской армии» – тоже не слишком убедительная идея. Всё-таки вооружённые силы в России появились намного раньше 1918 года, с событиями которого связано возникновение этой даты в советском календаре. А современная российская армия не имеет ничего общего с РККА, замышлявшейся, согласно Декрету о её создании, как «оплот Советской власти в настоящем, фундамент для замены постоянной армии всеобщим вооружением в ближайшем будущем и поддержка для грядущей социалистической революции в Европе«.
Революционные корни бывшего Дня Красной Армии слишком очевидны, чтобы их можно было игнорировать или подменить задним числом. В этом плане власти соседней Украины поступили намного последовательнее, отменив этот праздник как «большевистский пережиток». В сущности, 23 февраля – это, как и 7 ноября, веха в рождении новой политической нации (ведь наличие собственных вооружённых сил – один из её существенных признаков). Причём эта нация отнюдь не была ограничена территорией России или даже СССР. Не случайно этот день отмечали по всему миру иностранные коммунисты, как свой собственный праздник. И не случайно в 1920-1930-е годы борцы с фашизмом из разных стран слагали свои песни на мотив «Красная Армия всех сильней» — один из примеров интернационального значения советской культуры, о чём мы уже писали.
