Старая деревня и «новый быт»

КРЕСТЬЯНСКИЕ ПИСАТЕЛИ СРЕДНЕЙ ВОЛГИ О КУЛЬТУРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

В годы революции и Гражданской войны в Среднем Поволжье выдвинулась целая плеяда самобытных писателей «из народа», в том числе из крестьянской среды – Александр Неверов (Скобелев), Алексей Дорогойченко, Павел Яровой (Федот Комаров), Николай Степной (Афиногенов). Все они активно участвовали в литературной и общественной жизни Самары, а в начале 1920-х годов, обосновавшись в Москве, стояли у истоков одной из заметных литературных групп своего времени под названием «Кузница». Основные моменты биографии у них были схожими: работа сельскими учителями, преследования за «неблагонадёжность» в царское время, сложные поиски своего пути в годы Гражданской войны и постепенный переход от народнических симпатий к большевизму.

Кровно связанные с деревней, но приобщившиеся к городской культуре благодаря образованию, они существовали одновременно в двух мирах, городском и сельском, и могли анализировать как бы со стороны ту среду, которую хорошо знали с рождения. Поэтому их творчество – не только факт литературы, но ещё и отражение уникального социального опыта. Никто из них не «сочинял» свои произведения, сидя в кабинете; даже став москвичами, они черпали сюжеты и образы для своих произведений из жизни самарской деревенской глубинки, с которой сохраняли тесную связь.

Самарский журнал «Понизовье», в котором печатались крестьянские писатели из объединения «Кузница»

Читать далее

Об искусстве и любви

У Бертольда Брехта есть заметка «О чистом искусстве». Китайский поэт Цинюэ рассказывает философу Мо-цзы о том, что хочет «сделать звук падения дождевых капель приятным переживанием для читателя». Однако достигнуть поставленной цели оказывается невозможным. Ведь для того, чтобы переживание стало универсальным, необходимо учитывать людей, «у которых нет крыши над головой, и которым капли попадают за воротник, когда они пытаются заснуть».

Этой же проблеме посвящен рассказ Всеволода Гаршина «Художники», опубликованный в 1879 году в журнале «Отечественные записки». Молодой живописец Рябинин мучается вопросом: в чём смысл искусства? Товарищ Рябинина, пейзажист Дедов, напротив, к рефлексии не склонен. Искусство для него «высокое изящество», а художник одновременно и творец, и «торгаш». Однажды, гуляя по набережной Петербурга, Дедов рассказывает Рябинину о «глухарях». Это рабочие, которые чинят заводские чугунные котлы. Глухарь садится в такой котёл «и держит заклепку изнутри клещами, что есть силы напирая на них грудью, а снаружи мастер колотит по заклепке молотом». «Мрут» такие рабочие «как мухи: год-два вынесет, а потом, если и жив, то редко куда-нибудь годен».

Н.А. Ярошенко. Кочегар

Читать далее

Михаил Герасимов. Моё детство

В День Железнодорожника публикуем цикл стихотворений самарского поэта-большевика Михаила Герасимова (1889-1937), родившегося в семье рабочего Самаро-Златоустовской железной дороги около станции Бугуруслан. С железной дорогой у Герасимова были связаны первые впечатления детства: восторг перед могуществом техники, мечты о дальних странствиях и горечь от ощущения социальной несправедливости.

1

Моё детство цвело на будке
У железнодорожного моста,
Где весной дрожали незабудки
Жизнь была, как вода голубая,
Ясна и проста.

В чернозёмном море пашен
Поезда качались скорые.
Был приветлив и не страшен
Красный глаз семафора.

Так ласково и нестрого,
Обыскрив брызгами огней,
Меня железная дорога
Качала на груди своей.

В набегающем вихре
Железо скрежетало и ухало.
Приникал я с тихой дрожью
К рельсу чутким ухом.

И когда низко висли
Глаза паровоза,
Набухшие огнём,
Биенье железной мысли
Было мне близко
И понятно в нём.

Читать далее

Лев Толстой в Самарском Заволжье

fotoАфанасьев И.П. Л.Н. Толстой в Самарском Заволжье. – Куйбышев: Кн. изд-во, 1984. – 64 с.  [скачать PDF]

Лев Толстой – это не только имя из школьной программы, не только всемирно известный бренд русской классической литературы. Это ещё и человек, который по рождению принадлежал к числу самых богатых и знатных, но добровольно отрёкся от жизни людей своего круга и бросил вызов всему социальному строю, основанному на присвоении чужого труда. Христианин, которого православная церковь предала анафеме. Граф, которого Ленин назвал «первым мужиком в русской литературе».

И действительно, произведения Толстого дают нам возможность посмотреть на реальность дореволюционной России глазами простого мужика, который своим потом и кровью оплачивал «и вальсы Шуберта, и хруст французской булки». Тем более ценно, что автор этих произведений вполне мог бы и не задумываться о цене своего личного благополучия или считать её чем-то само собой разумеющимся, подобно множеству его собратьев по классу, которые потом, когда запылали помещичьи усадьбы, никак не могли понять: «А нас-то за что?». Толстой знал, что есть за что, и, хотя сам не одобрял революции, признавал её закономерной, как расплату.

Но такой Толстой появился не сразу и не вдруг. Для этого нужны были годы жизненных впечатлений, размышлений и, что самое главное, непосредственного общения с тем самым народом, который, хотя и жил вроде бы в той же самой стране, был как будто отделён китайской стеной от «цивилизованного общества». И в этом мучительном процессе переосмысления себя и своего места в жизни очень важную роль для Толстого сыграл Самарский край. Читать далее

Хроники клубной жизни (2)

Окончание. Начало в №2 журнала «Ухнем!».

ДОМ НАРОДА – ИЛИ ДОМ ДЛЯ НАРОДА?

В Интернете нередко можно прочесть, что именно в России, в городе Томск, возник в 1882 году самый первый в истории Народный дом. Нередко это утверждение сопровождается бахвальством по поводу грандиозных успехов царской России в области культуры и просвещения. Однако, кроме цитаты из Википедии, никаких источников, подтверждающих эту версию, не приводится. А в работах специалистов по теме создание Народного дома в Томске относится к периоду после 1903 года [1]. Мораль: не нужно верить на слово ни Википедии, ни пропагандистам «России, которую мы потеряли».

Всё-таки представляется более логичным, что народные дома впервые появились в Великобритании, наиболее промышленно развитой стране своего времени. В России же правящий класс взял на вооружение опыт своих британских коллег в начале ХХ века, когда «рабочий вопрос» уже приобрёл достаточную остроту и доставлял много неприятностей правительству, хотя численность промышленных рабочих была всё ещё  сравнительно небольшой. Читать далее

Забытые праздники весны

ИСТОРИКО-РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ОБЗОР

У праздников разная судьба. Вот, например, Масленица: появилась она в незапамятные, ещё языческие времена, и, сколько христианская церковь не боролась с этим пережитком прошлого, до сих пор Масленицу мы отмечаем массово, шумно и весело, и смысл её остался примерно тем же, что и у древних славян – проводы зимы и встреча весны. А вот с праздниками советской эпохи сложилось по-разному. Скажем, 23 февраля и 8 марта остались в нашем календаре, но полностью утратили свой изначальный смысл. Некоторые же праздники, рождённые революцией, оказались забытыми ещё в советское время.

О двух таких забытых праздниках марта и пойдёт речь. Первый из них – 12 марта, День низвержения самодержавия, второй – 18 марта, День Парижской Коммуны. Оба этих дня появились в календаре в первые годы Советской власти и считались выходными вплоть до 1940 года, когда в преддверии Великой Отечественной войны была удлинена продолжительность рабочего времени и сокращено количество нерабочих дней. Почему эти даты были внесены большевиками в список государственных праздников, какой смысл они несли тогда и какой несут сейчас?

Читать далее